С саммита в Тяньцзине пахнет не порохом и международной политикой, а картошкой и неловкостью. Тут вам не геополитика, а скорее вечер встречи выпускников старой школы одиночек, где одни явились с завядшими букетами, другие - с перегаром предательства, а кто-то просто притащил мешок овощей. Лукашенко - с мешком. Путин - с блокнотом «Как вернуть друзей, которых предал» (в кожзаме, конечно же, с тиснением под многополярность). А Си - с речами о новом миропорядке, похожими на вступительное слово завуча перед вручением почетных грамот.
ШОС сегодня - это не организация. Это капустник. Игра «угадай, кто кого уже кинул и еще не осознал». Формат: пестрый, как хор из «Березки» на похоронах здравого смысла. Все сидят чинно, в галстуках, с выражением стратегической глубины на лицах, но с выражением очень личной тоски внутри. Особенно - те, кто в зале не впервые, но уже не понимает, зачем пришел. А кто пришел - тот, как обычно, с прицелом на бесплатный плов, кредит в юанях и фотку с драконом.
По слухам, открытие саммита чуть не сорвалось, потому что Лукашенко потребовал особый режим хранения для своего мешка с картошкой. Мол, вручить будет лично, всем по мешочку. Особенно Пашиняну - для примирения, и Алиеву - чтобы тот понял: мирное предложение можно упаковывать в крахмал. Китайцы, говорят, сначала подумали, что это новая форма санкций, потом - что это тактический юмор, а в итоге сделали вид, что все по протоколу.
А протокол в этот раз выглядел как то, что осталось от большой геополитики после двух лет скандалов, торгов, развода с Западом и попытки жениться на Востоке без приданого. Саммит в Тяньцзине - это когда бывшие друзья решили «просто остаться партнерами» и разыграть для камеры, будто снова все хорошо. Си сидит, как режиссер в театре абсурда: строго, уверенно, с видом «я все это написал еще вчера», в то время как его актеры забывают реплики, путают партнеров и ссорятся прямо на сцене.
Словом, сцена открыта. Публика затаила дыхание. А на авансцене - картофельная дипломатия, нежные обнимашки с кинутыми союзниками и попытка вкрадчиво перехватить идеи Си, как шпаргалку на экзамене. Добро пожаловать в Тяньцзинь, город, где у великих держав снова включилась школьная зависть и борьба за звание «ответственного за глобальный порядок». Только порядок этот больше напоминает школьный гардероб после контрольной - шум, потерянные куртки и кто‑то плачет у стены.
Лукашенко и картоха: Дипломатия сора «Беллароза»
Александр Григорьевич, как всегда, в своем репертуаре. Пока одни везут на саммиты стратегии и кредиты, Лукашенко упаковывает внешнюю политику в мешковину и маркирует ее сортом «беллароза». И ведь не шутка - официально заявлено: привез мешки с картошкой в подарок лидерам ШОС. Сказал это с такой гордостью, будто доставил на саммит термоядерный боеприпас народной дипломатии.
На фоне китайских дронов, пакистанских проектов и индийского бронелимузина, мешок картошки в руках седовласого политического долгожителя выглядел как послание из другого мира. Из той эпохи, когда «переговоры» велись на кухне, а «мирный договор» скреплялся банкой соленых огурцов.
Лукашенко, по слухам, пошел дальше и якобы пытался вручить Путину персональный мешочек. С намеком: мол, вспомни, Вова, как все начиналось - ты мне нефть по льготе, я тебе клубни по любви. Клубни, кстати, сортовые, с глазками - как у большинства постсоветских договоренностей: вроде бы смотришь в них, а там - ни логики, ни перспектив, одни прорастания.
На фоне таких гастрономических кульбитов китайская делегация, по неподтвержденным данным, подумала, что картошка - это шифр. Мол, «белорусская закладка» с геополитическим смыслом. Легенда прижилась. Теперь ходят слухи, что в одном из мешков была прошита флешка с инструкциями по сбору Содружества Независимых Картофелеводов.
Сатира сама собой складывается: если когда-то была «дипломатия канонерок», то сейчас - дипломатия мешковины. Вместо меморандумов - мундиры, вместо соглашений - солонина, вместо политических дивидендов - ящик овощей на перроне. Политический кортеж Александра Григорьевича все увереннее превращается в сельхозярмарку на выезде. Сам он, по ощущениям, уже не столько глава государства, сколько вездесущий аграрный амбассадор, человек-клубень на мировой арене.
Тяньцзинь, судя по всему, надолго запомнит эту картофельную интервенцию. И пока Си с Путиным обсуждают архитектуру нового мира, Лукашенко верен себе: у него мир всегда строился на картошке. Сначала - в мундире. Потом - с мясом. А теперь - дипломатический.
Путин и Пашинян: любовь после «измены»
Если бы на саммите ШОС в Тяньцзине решили устроить театральную паузу, то пьесу «Страстный союзник» сыграли бы на ура - со всеми положенными страстями, фальшивыми улыбками, затаенной обидой и диалогами на грани фальцета. В главных ролях - Владимир Путин в образе «бывшего, который все испортил, но хочет все вернуть», и Никол Пашинян, герой мелодрамы в стиле «я больше не верю, но глаза все еще блестят».
Сцена открывается в закулисье большого геополитического балагана. Мягкий свет, два кресла цвета мокрого асфальта, между ними - невидимый нож, аккуратно воткнутый в спину дружбы. На фоне китайская классическая музыка, похожая на предвыборный джингл. Они садятся почти одновременно, будто случайно, и оба делают вид, что случайностей не бывает.
В 2023 году Армения не просто вышла из-под зонтика ОДКБ - она хлопнула дверью так, что у Москвы затряслись даже иконы в переговорных. Никол Пашинян обвинил Россию в прямом предательстве, когда Баку пошел в наступление, а Москва сделала вид, что занята перерасчетом многополярности. Армения отказалась от участия в учениях, вычеркнула Москву из списка спасателей, заморозила механизмы альянса. Словом, не просто хлопнула дверью - выкрутила ручку и выбросила в окно.
Прошел год, и вот - встреча. Почти случайная, почти теплая, почти разговор. По классике жанра:
- Я ушел, потому что ты меня предал.
- Но я все еще твой стратегический союзник.
- Слишком поздно, Владимир, я уже смотрю в сторону Пекина.
По слухам, Си Цзиньпин лично подложил под Пашиняна геополитический коврик с вышивкой «не беспокойтесь, у нас все под контролем». Армении якобы предложили варианты «подстраховки»: от экономических вливаний до очень культурных и вежливых китайских миротворцев, если вдруг что. В Ереване это аккуратно окрестили «китайским подстраховыванием». В Кремле, конечно же, делают вид, что это все «временное недоразумение». Но пахнет не примирением, а парфюмом отчаяния - таким, что за версту чувствуется: это уже не фаза охлаждения, это медленная эвакуация с любовного фронта.
Алиев и Пашинян: переговоры без Москвы
Пока Владимир Владимирович выгуливал многополярность в свежевыглаженном пиджаке и накрахмаленном лексиконе, где-то в углу китайской сцены случился настоящий дипломатический кульбит, после которого у Кремля, по слухам, закололо в висках. Илхам Алиев и Никол Пашинян - два персонажа из вечного кавказского водевиля - сели за один стол без Москвы, без Лаврова, без чая с медом и без того самого «а вы у нас спросили?». Словно бывшие подчиненные, наконец, встретились у кулера, чтобы поделить офис - без начальства и без кривляний.
Да-да, не показалось: Кремль в этой сцене - не режиссер, не продюсер, не оператор, а максимум электрик, случайно оставшийся за кулисами. Весь этот региональный бестиарий вдруг стал обниматься, договариваться и строить планы не под зонтом ОДКБ и не под приглядом восточного патрона, а в окружении китайских вежливостей, лаков и фарфора.
Мирный договор обсуждали. Спокойно. Без российской истерики, без «жестов доброй воли» в виде колонн с гуманитаркой, без политических имперских хрипов. Москва в это время сидела в сторонке и официозно бурчала про «временные трудности в отношениях с Баку». Трудности, ага. Такие «временные», что в Баку давно уже купили будильник с китайским будильником внутри.
По слухам, китайцы сознательно подогнали Пашиняна и Алиева на одной траектории, чтобы продемонстрировать: «У нас тут больше не русская рулетка, а китайское Го. Хотите мира - играйте по нашим правилам». Площадку выдали, камеру навели, чай подлили, и - вуаля! - процесс пошел. Без театра из Москвы. Без фанфар. Без многоходовок с сюрпризами в виде предательства. Все честно, тихо и на глазах у всей Азии.
И вот тут Кремль оказался в дурацкой позе: как бывший любовник, который вдруг видит, как его экс сидит с новым кавалером и хихикает над воспоминаниями. Больно? Еще как. Обидно? Аж в ушах звенит. Но главное - вмешаться уже поздно: кольца сняты, алименты подписаны, а новый партнер с хорошим кредитным рейтингом.
Сцена с Пашиняном и Алиевым в Тяньцзине - это чистый апофеоз постсоветского перерождения: бывшие «младшие партнеры» теперь сами себя женят, разводят и крестят. Москва, привыкшая быть тамадой, осталась в статусе того самого дальнего родственника, которого зовут только потому, что неудобно отказать.
А Китай тем временем молча наблюдает, как постсоветская свадьба превращается в азиатскую вечеринку, где главное - не сорваться, не кричать и не включать «Катюшу». Потому что здесь теперь другие песни, другие танцы и другая геополитическая пластинка - на китайском виниле, крутящемся без московской руки.
Ирония в том, что Россия вдруг вспомнила про Армению - как только та начала рассматривать другие окна. И теперь вся эта «встреча» похожа на жалкий эпизод из сериала «Мосты, которые мы сожгли, но теперь ищем подводных архитекторов». Только в этой серии мост уже сдан на вторсырье, а вместо инженеров - китайские консультанты с калькулятором и мягкой улыбкой.
Словом, пока Пашинян разговаривает с Путиным о «прежней теплоте», он одновременно обсуждает с Си новые логистические маршруты. И если в Кремле все еще верят, что в отношениях с Ереваном можно «просто поговорить и все наладится», то в Ереване уже составляют геополитический план Б - с китайской гарантией на 10 лет и возможностью досрочного расторжения договора «по инициативе армянской стороны».
Присвоение идей с многополярным лицом
Если бы на саммите ШОС вручили приз за лучшую актерскую работу в категории «Я это придумал еще до того, как это стало модным», Владимир Владимирович уехал бы из Тяньцзиня с золотой медалью на бархатной подушке. И речью, конечно - речью, в которой каждая вторая строчка звучала как перевод с китайского оригинала, только с русским акцентом и легким налетом патетики из методички МИД.
Си Цзиньпин на правах хозяина сказал: «Новый миропорядок», «Альтернатива евроцентризму», «Многополярность как цивилизационный выбор» - все в лучших традициях восточной риторики: мягко, вежливо, но с расчетом. А спустя пару часов Владимир Владимирович вдруг вспомнил, что все это - его идея. Да-да. Многополярность - это Россия придумала, в перерыве между “Кузькиной матерью” и налоговой реформой.
Смотрелось это как репетиция «Утренника геополитических заслуг»:
- Мы считаем, что необходимо переходить к мировой архитектуре без доминирования Запада.
- Мы давно это говорим.
- Мы за расчеты в нацвалютах и суверенитет.
- Это же старая идея Москвы!
- Мы за альтернативные институты и безопасный цифровой суверенитет.
- А мы это вон в каком году еще формулировали, правда никто не заметил.
По слухам, в Кремле перед саммитом выдали особую методичку: “перехватить инициативу, пока китайцы не забрали все шоу”. Там, говорят, прямо было написано: "если Си говорит 'новый порядок' - ты говоришь 'наш старый план'. Если он упоминает 'глобальную справедливость' - ты добавляешь 'еще с Примакова об этом мечтали'. Главное - держаться уверенно, не моргать, и делать вид, что Китай выступает на правах младшего партнера, а не наоборот."
На деле же картинка вышла занятная: Китай пишет пьесу, а Россия с опозданием приходит на кастинг и говорит: «Я главный герой, просто был в пробке». Сценарий уже готов, роли распределены, музыка играет, а наш герой внезапно лезет в середину акта с собственным монологом и криком «Это я все придумал!».
Но китайская сцена не терпит суеты. Там репетируют годами, учат партитуру, синхронизируют жесты с дыханием, а потом выходят на публику - и не ждут, что кто-то начнет читать чужие реплики с чужого суфлера.
Так что, когда Путин в очередной раз произнес «многополярность» с видом человека, открывшего таблицу Менделеева, в зале слегка потянуло комедией. Не трагедией, не драмой, а именно хорошо знакомым жанром «да-да, расскажи еще, как ты изобрел колесо, а китайцы просто переняли у тебя идею и доработали».
В итоге выглядело это как геополитический плагиат с одобрением ректората. Все вежливо кивнули, покивали, похлопали. Китайцы записали в протокол, что «Российская Федерация поддержала инициативу КНР по реформе глобального управления». Ну а мы - внутри себя отметили, что можно и дальше гнать волну о “российском авторстве многополярности” - главное, чтобы Си не возражал. А он не возражал. Он просто улыбался, как человек, который знает, чья подпись стоит внизу под сценарием.
Моди и Путин: роман в кадре, фейк в тексте
Любовь в Aurus, измена в пресс-релизе - именно так можно было бы назвать эту нежную, но подозрительно одноактную постановку, которую разыграли Владимир Путин и Нарендра Моди на полях саммита ШОС. Ах, как они шли! Рука в руке, плечо к плечу, будто не ШОС, а свадьба «по взаимной симпатии». Смотрелись - как старые приятели с дачи: один принес банку с соленьями (читай: предложения по многополярности), второй - улыбку, отрепетированную для пресс-пула.
Камеры ловили каждый взгляд. Aurus мягко подруливал, словно тоже чувствовал себя героем индийского сериала «Союзные страсти». Улыбки, кивки, почти танец дипломатических ресниц. Кремль уже приготовил флаг и гимн, потому что вот она, настоящая евразийская любовь - без обязательств, но с фотосессией.
Но стоило открыть пресс-релизы, как романтика резко сменилась триллером. Индия - внимание! - снова не поддержала китайский BRI, то есть “Пояс и путь”, в котором Москва так уютно устроилась на полочке «стратегический партнер». Причина? Суверенитет, дружок. Кашмир, Пакистан, китайская экспансия - все это Моди трогать не хочет даже с антисептиком.
А что по Украине? О, тут и вовсе полный геополитический френдзон: Индия как бы «за мир», но по‑своему. Без пафоса, без “денацификаций”, без признаний и без многословных формулировок на московском наречии. Путин говорит о борьбе с гегемонией Запада, а Моди кивает так, будто думает о погоде в Гоа.
По слухам, Индия просто играет в геополитический Tinder. Свайпает туда‑сюда: КНР - лайк, США - лайк, Россия - ну пусть будет в «друзьях». Сегодня в Aurus, завтра в G20, послезавтра - на совместных учениях с американцами. Картинка красивая, но под ней пустая подпись: «отношения без обязательств».
И пока в Кремле мечтательно подписывают посты в стиле «дружба крепка, как юань к рублю», Моди ведет свою геополитическую игру: улыбается, машет, фотографируется - и молча уходит в закат. Без поцелуя. Без обещаний. Только легкий запах индийского парфюма остается в салоне Aurus - и легкое жжение в области политического достоинства.
ШОС-плюс: сборная солянка нового мира
Если у геополитики когда-то и была диета, то в Тяньцзине ее окончательно бросили. В ход пошло все: Турция, Мьянма, Бахрейн, Египет, Беларусь, черт с ним, хоть Антарктида с пингвинами - лишь бы было громко, разноцветно и создавалось ощущение, что мировой порядок строится по принципу “каждому участнику - по пакету чая и пресс-релизу”.
Китайская инициатива «ШОС-плюс» выглядит как генеральная репетиция геополитического дурдома, где Си Цзиньпин в образе строгого, но справедливого завуча собирает всех, кого не позвали на G7, и дает им шанс блеснуть. Правда, не умом, не идеями и даже не нефтью, а просто присутствием: покивай в нужный момент, скажи “суверенитет”, и тебе вынесут табличку с надписью “Партнер нового мира”.
Пресс-релизы в эти дни напоминают рекламу стирального порошка для международных отношений: «теперь на 50% инклюзивнее», «с новыми нотками многосторонности», «свежесть до самого обострения». Слова «расширение», «многоуровневая платформа» и «гармоничное взаимодействие» мелькают с такой частотой, будто их печатает клавиатура, сдохшая от канцелярита.
По слухам, у Си есть простая мечта: склепать свою версию G20, только без заносчивых буржуев, нотаций про права человека и кривляний с санкциями. Такой себе антизападный “Шанхайский Диснейленд”, где все государства - добрые, суверенные и глубоко благодарные за инфраструктуру в рассрочку.
В реальности это больше похоже на геополитический супермаркет с уценкой: скидки на признание, акция на коллективную лояльность, каждый третий визит к Си - бесплатная фотография с фоном «Нового миропорядка». Рынок идей? Нет. Блошиный рынок стратегий, где вместо содержательной повестки - спецпредложение «два юаня по цене одного», и купон на участие в формировании “мирового баланса”, который никто не собирается соблюдать.
Пожалуйста, Мьянма, проходите - вот вам бейджик. Египет, не толкайтесь - вас уже внесли в итоговую декларацию. Беларусь, оставьте мешок картошки у входа - она все равно уже в базовой комплектации. Вся эта восточная геополитическая “Орлянка” работает по принципу: «Ты мне - поддержку, я тебе - мнимое участие в глобальной архитектуре».
Пока Путин мечется между ритуальными речами и фотосессиями в обнимку с модифицированной версией многополярности, Си просто раздает жетоны на этот аттракцион “Гармония без смысла”, где все решается до начала переговоров, а все важное - вне российской юрисдикции.
ШОС-плюс - это уже даже не клуб. Это распродажа символической субъектности, где любой, кто умеет красиво сказать «нет Западу», получает плюшку и наклейку на лоб «Участник новой эры». А что внутри этой “эры” - об этом, как всегда, узнаем, когда включат свет и посчитают, кто кого уже переиграл.
Старые корнеплоды в новой фасовке
Финал этой восточной оперы - как салат из вчерашней геополитики: все уже знаешь, но в тарелку снова положили. Си Цзиньпин разложил на столе новый миропорядок - аккуратно, по китайской линейке, с идеологическим соусом «один пояс - одна ложка». Путин, как заучка без домашки, бодро повторил за ним все, что услышал, выдав за «давнюю стратегию России» - правда, забыв уточнить, что от этой стратегии давно остались только обложки. Лукашенко, как всегда, был верен себе и своей диетической программе «один мешок картошки на саммит» - и даже в этом, черт побери, умудрился звучать честнее, чем половина участников с их «инклюзивными форматами».
Вроде бы все чинно, плотно, серьезно. А по факту - восточный капустник, где каждый играет свою роль, но пьеса давно протухла. Переговоры - ради селфи. Многополярность - ради отмазки. Инфраструктура - ради кредитов. ШОС, который когда-то подавался как альтернатива Западу, теперь выглядит как кружок политической самодеятельности с раздутым бюджетом и остывшими амбициями.
За всеми этими флагами, речами и фото на фоне дракономассовки - все те же проверенные ингредиенты: торг до посинения, предательство по расписанию, позерство в упаковке “стратегического терпения”. Только теперь все это уложено в новенькие мешочки с логотипом “ШОС 2025” - ярко, плотно и глухо, как в гробу умирающей геополитики.
Мир, говорят, стал другим.
Да ну?
Те же гнилые клубни. Просто теперь в мешковине с золотым шнурком, под фанфары и восточные фантики.
